К восьми вечера морпехов на «Яков Свердлов» прибыло шестьдесят человек. Впрочем, ровно по столько же их разместилось и на остальных эсминцах ПВО. Но штаб батальона располагался именно на «Свердлове». И это обстоятельство позволяло сразу наладить взаимодействие между штабом морпехов и диверсионно-корректировочными группами.
Последовав совету Малевского, Лебедев вздремнул пару часиков на диване в кают-компании. А когда он проснулся, то сразу же познакомился с комбатом Михаилом Силиным и его начальником штаба капитаном Дмитрием Кулешовым, которые сидели рядом за столом и пили чай. Майор произвел на Александра впечатление вполне надежного серьезного командира. Лицом он даже немного напоминал Малевского и выглядел не менее суровым и уверенным в себе и в своих морпехах. Начштаба тоже порадовал хорошим знанием оперативной обстановки. И Саша сразу обсудил с ними все аспекты предстоящей корректировки.
Морпехи комбата тоже выглядели вполне надежными. Только вот, касок им, почему-то, не дали. И на головах у бойцов красовались бескозырки. При этом, одеты они были в летнюю полевую форму пехотинцев, но с пододетыми под нее тельняшками. Даже их командный состав выглядел почти также, только вместо бескозырок на головах у командиров, начиная от мичманов, красовались черные флотские фуражки с якорем на кокарде. Глядя на этих парней, сочетающих в экипировке черты пехотинцев и моряков, Лебедев вспомнил, что единую форму для морской пехоты введут только в марте 44-го.
Вооружены они, правда, были достаточно хорошо. В каждом отделении имелся ручной пулемет ДП, а у командира отделения был ППД. Остальные бойцы сжимали в руках неплохие самозарядные винтовки конструкции Токарева. Кроме того, многие тащили на себе перекинутые через плечи крест на крест и опоясывающие талию пулеметные ленты для «Максимов», хотя самих пулеметов этого типа видно не было, но, наверное, «Максимы» состояли на вооружении в пулеметной роте, которая расположилась на других эсминцах, а ленты раздали бойцам заранее, чтобы запасти, таким образом, побольше боеприпасов для предстоящего боя.
Гораздо больше удивило Лебедева наличие в каждом отделении бойца с настоящим гранатометом, внешне похожим на РПГ-2. Оказалось, что перед отправкой на корабли, морпехам раздали с оружейного склада базы ту самую опытную партию ПРГД, переносных реактивных гранатометов конструкции Алексея Добрынина, привезенную сухогрузным конвоем вместе с прочим вооружением. Так что и противотанковые средства у бойцов батальона морской пехоты теперь имелись.
Бои весь день шли далеко от города, и немецкая авиация сосредоточила свои усилия где-то там, на линии фронта, вечером оставив Либаву и порт в покое. Перед отправкой эскадры произвели тщательную разведку водного района силами флотской авиаразведки, подводных лодок и «малых охотников» пограничной охраны. Но кораблей противника не обнаружили, кроме одинокой подлодки, которая пыталась вести наблюдение за советскими кораблями. Вражескую подводную лодку долго преследовали и отгоняли подальше, вывалив на нее множество глубинных бомб. Потопили или нет, никто с уверенностью сказать не мог, хотя командиры двух «охотников» уверяли, что видели масляное пятно на месте взрывов.
Якоря начали поднимать перед закатом. Чтобы обмануть бдительность неприятеля, контр-адмирал Ралль приказал идти сначала курсом мористее. Чтобы потом, за пределами видимости немецких наблюдателей, развернуться и выйти на Палангу в темное время не вдоль берега, а со стороны открытого моря. В таком случае немцы до самого конца не смогут понять, что же задумала русская эскадра. Пусть сначала неприятель решит, что корабли уходят из Либавы, а потом эскадра появится в неожиданном месте. К тому же, специально распространили дезинформацию для ушей вражеских агентов, в том числе, как бы проговорившись и в радиоэфире, что главные силы Балтийского флота выходят из Либавы, чтобы атаковать немецкий порт Пиллау. «Вот пусть там немчура и паникует», — решил Юрий Федорович. Стоя на мостике флагманского линкора «Марат», он приказал эскадре начать движение.
Покинув акваторию базы, эскадра построилась в три параллельные кильватерные колонны. В центре шли оба линкора и крейсер, справа от них, прикрывая тяжелые корабли от возможного авианалета, находились эсминцы ПВО, а слева двигались новые эсминцы. Либава уже скрылась за горизонтом, когда радиолокаторы, установленные на «Якове Свердлове» и на крейсере, обнаружили вражеские самолеты, идущие со стороны Восточной Пруссии. Операторы насчитали три больших пятна целей. На всех кораблях немедленно объявили воздушную тревогу. Вскоре на фоне красного закатного солнца показались черные точки вражеских самолетов. Наблюдатели насчитали более восьмидесяти бортов. И это был крупнейший налет на эскадру, превосходивший все те, которые немцы организовывали до этого, не только по численности задействованных самолетов, но и по боевым качествам, поскольку в атаку на советские корабли впервые вылетели торпедоносцы. И каждый из них нес под фюзеляжем пару торпед. Три десятка машин «Хенкель-111» из эскадры «Крылатых львов» шли под прикрытием такого же количества «Мессершмидтов». И, кроме них, в налете участвовали больше двух десятков «лаптежников».
Как только воздушные цели удалось обнаружить, с аэродромов в окрестностях Либавы взлетели полтора десятка новых «Лаггов» и «Мигов», а также три десятка «ишачков». Все силы истребительной авиации флота, имеющиеся в наличии поблизости, были задействованы для прикрытия эскадры с воздуха. Но «сталинские соколы», как всегда, немного запаздывали. А бой кораблей с самолетами, между тем, уже начался. Зенитные орудия открыли плотный заградительный огонь. Командующий приказал линкорам увеличить ход до самого полного. Они являлись наиболее медленными в эскадре, и все остальные корабли вынуждены были ограничивать скорость своего хода их скоростью в 24 узла.
По боевому расписанию, Лебедев и Березин встали к своему зенитному пулемету. На противоположном крыле мостика у такого же ДШК появились раненые Полежаев и Степанов. Рассматривая в бинокль приближающуюся самолетную армаду, Лебедев вспомнил налеты на Кронштадт, когда немцы собирались потопить с воздуха Балтийский флот. Линкор «Марат» они тогда повредили сильно, но флот выстоял. И это при том, что корабли в тот раз стояли у причалов и в гаванях, представляя собой неподвижные цели. Сейчас же все они двигались. К тому же, на этот раз, линкоры прикрывались от авианалетов не только обычными эсминцами, но и специализированными эсминцами ПВО.
Плотный заградительный огонь семи эсминцев не дал всем торпедоносцам приблизиться к линкорам по прямой траектории. И они разлетелись по двум сторонам, вынужденные огибать эскадру и разворачиваться для новой атаки. Но, первая десятка «Хенкелей» все же сбросила торпеды прежде, чем ретироваться. И двадцать торпед рванулись в сторону кораблей. Две из них сразу утонули, одна взорвалась то ли от удара о воду, то ли от попадания снаряда с какого-то эсминца, но семнадцать спешили к целям. Корабли маневрировали, и только одна торпеда попала в эсминец «Ленин». Но взрыв корабль не потопил, лишь оторвал часть носа до первого орудия. На борту шла борьба за живучесть, эсминец не потерял способность двигаться, а его зенитная артиллерия продолжала стрелять. Оставшиеся торпеды первого залпа цели не поразили. Только последняя попала в «Марат», но и она не взорвалась.
Волна пикировщиков, накинувшаяся на корабли следом за торпедоносцами, лишившись двух машин, тоже не достигла успеха. Хотя пара бомб и попала во флагманский линкор, но взорвались они на кромке кормы, не причинив серьезных повреждений. А вот «Ленину» снова не повезло. Взрывом бомбы ему снесло вторую дымовую трубу и повредило котельное оборудование. На корабле начался пожар. Тем временем, оставшиеся торпедоносцы заходили в атаку с двух направлений.
Но положение в воздухе уже изменилось. Прилетели советские истребители и сразу связали воздушным боем «Мессершмидты» прикрытия, а десяток «ишачков» атаковали одну из групп торпедоносцев, подбив три машины и отогнав оставшиеся подальше от кораблей. В это время последняя десятка «Хенкелей», развернувшись, снова заходила в атаку со стороны закатного солнца. Эсминцы стреляли неистово. С линкоров и с крейсера тоже яростно били зенитки. В воздухе между кораблями и самолетами висели сплошные облака разрывов. И еще три «Хенкеля» ткнулись в воду, так и не добравшись до целей. Но семь машин торпеды, все же, скинули. Несколько опять не взорвались, а половина прошла мимо. Но четыре торпеды, выпущенные экипажем командира авиагруппы «Крылатых львов» майора Вернера Байлинга и его ведомым, шли точно в середину флагманского линкора. Но тут командир эсминца «Володарский», который следовал в кильватере за эсминцами «Яков Свердлов» и «Калинин», увидев, что торпеды, пересекая курс его корабля, идут точно в линкор «Марат», увеличил ход до максимального и подставил под удар борт своего эсминца. Три из четырех торпед, попав в неожиданное препятствие, сразу взорвались. Эсминец мгновенно разорвало на части и, окутанный дымом, он полностью скрылся под водой за пару минут.