Сергей восхищался всем вокруг. Пальмы, море, горы, серпантин, наша новая машина. Его переполняли эмоции через край. Не представляю, как он выдержал в унылом поезде столько времени в ожидании чуда. И вот теперь, когда чудо всё-таки с ним произошло, то он уже не сдерживаясь, выпускал чувства на волю.

Виктор молча восхищался мной. Он сверлил меня взглядом, буквально расплавляя на мне одежду.

Да… Я уже ощущал на себе раздевающие и липкие взгляды. Но это взгляд был другим. Так смотрят на ангела, на богиню. На что-то такое, чего нельзя коснуться, но нельзя не восхищаться.

Как бы умерить этот юношеский пыл, да направить его энергию в нужное русло? Надо бы над этим подумать, а то до добра такое не доведёт.

Вадим был молчалив и задумчив всю дорогу.

Мальчишки рвались поскорее окунуться в море, но я пояснил, что ехать ещё долго и надо добраться поскорее, чтобы не пропустить ужин. Есть уже хотелось до зубовного скрежета, аж живот сводило. Перехватывать что-то по дороге я не хотел.

В доме отдыха меня не захотели сразу пускать на территорию. Пожилой мужчина, явно из бывших сотрудников НКВД, никак не мог поверить, что мальчик, который выезжал с утра и девушка, вернувшаяся под вечер — это одно и тоже лицо. Вызвал по телефону администратора. Ты быстро во всём разобралась, пообещав уволить «старого филина» по причине плохого зрения и излишней бдительности.

Вадиму с ребятами по-быстрому выделили номер на троих. А потом мы, забрав с собой Натана, все вместе пошли на ужин. А что? Неплохое меню в столовой этого санатория. Простое, сытное…

После ужина начали разбирать вещи в нашем номере. И вот тут уже Вадим не выдержал:

— Ребята! Мне кажется, что вы что-то от нас скрываете?

Братья Волковы посмотрели на него с недоумением. Ну что серьёзного могло произойти за три четыре дня по дороге из Москвы на юг?

Сотрясение мозга у Натана уже давно прошло с моей и божьей помощью, и он прекрасно справился с рассказом о нашем путешествии. Многое он сам не видел, а выдумывать ничего не стал. Поэтому рассказ сократился до простой констатации фактов.

Приехали в Краснодар, сходили в ресторан. После этого к Инге докопался какой-то усатый абориген. Подрались. Аборигена посадили за попытку изнасилования несовершеннолетней. А его родственник капитан милиции упал с лестницы и сломал себе шею.

Поехали через горы. В нашу машину врезался автомобиль из свадебного кортежа. Мы улетели в пропасть. Машина разбита в хлам. Нас из пропасти достали, а Ингу пригласили на армянскую свадьбу. Там она подралась, сначала с одним, а потом ещё с тремя мужчинами. Всех побила.

Вечером того же дня в Ингу стреляли из пистолета. Одна пуля попала в плечо хозяина дома, где мы ночевали. Две пули в водителя, который привёз Ингу домой. В Ингу не попали ни разу. Зато потом Инга обезоружила того бандита, избила его до полусмерти и он теперь лежит в больнице в отделении реанимации.

Натан задумался:

— Вроде ничего не пропустил?

— Ты пропустил очень важный момент. Пока мы на юге — меня зовут Машей. По легенде и по документам — я дочка Натана Борисовича. Кто оговорится и назовёт меня иначе, получит от меня тумаков. Всем ясно?

— Это будет нелегко. — выдал глубокомысленно доктор.

— Лично вы, доктор, можете называть меня по-прежнему — принцессой.

— Принцесса! — посмаковал на языке красивое слово Вадим.

— Принцесса! — выдохнул Виктор.

— Принцесса! — выкрикнул довольный Сергей.

— Только не так громко. А теперь, я предлагаю всем сходить на пляж и окунуться в море.

— Ура! — заорал довольный младший.

— Вопрос только один. Кто из вас умеет плавать, поднимите руки?

Вадим и Натан подняли руки сразу. Чуть погодя неуверенно поднял вверх ладонь Виктор. Сергей насуплено молчал.

— Серёжа! — язвительно обратился я к потенциальному утопленнику. — Ты собираешься утонуть прямо на наших глазах или отойдёшь подальше, чтобы не мешать нам отдыхать.

— Я… Я буду учиться. Я научусь.

— Хорошо, что у тебя остались на голове длинные волосы.

— Почему это?

— Именно за волосы удобнее всего спасать утопающего.

Сергей совсем потух.

— Короче. Слушай сюда! Около воды — от меня не на шаг. Я пока не научу тебя держаться на воде, не спущу с тебя глаз. Я постараюсь сделать из тебя Ихтиандра.

— Что? И жабры вырастут?

— Нет, жабры делать не буду. Остановимся на ластах и перепонках между пальцами на руках.

Сергей стал внимательно изучать свои ладони, но брат громко шепнул ему так, что все услышали:

— Она шутит. Просто научит тебя плавать.

— Я никогда не шучу. А ты Вить хорошо плаваешь?

— На воде держусь.

— Тоже никуда далеко не отплаваешь от меня, пока я не приму у тебя экзамен по плаванию.

Вода под вечер была тёплая-тёплая… Взрослые сразу рванули наперегонки куда-то вдаль. Ну, прям, как дети.

Зато дети плескались возле берега. Оказалось, что Виктор плавает вполне себе ничего. Видимо учился плавать в реке, в пресной воде, а солёность Чёрного моря добавила ему плавучести. Хоть он и плавал без всякого стиля, обыкновенными сажёнками, но за него я беспокоиться перестал. А у Сергея не получалось проплыть далеко даже по-собачьи. Он бултыхался на мелководье, то и дело бестолково, отплёвываясь солёной водой.

А тем временем стало темнеть. Вечерело у моря красиво. Небо становилось сперва розовым, а спустя совсем немного времени сочилось уже багровыми красками… Я смотрел на небо, а сам думал, что вот уже прошёл целый день и ничего плохого не случилось…

Даже странно как-то это всё и непривычно…

Глава 12

Да. Почти совсем ничего не случилось. Ну, если не считать, что у меня начались месячные. Неожиданно, правда? Я подмылся. Нашёл прокладки. Да…

— Инга! Ты в курсе, что происходит?

— Наверное, мы вылечились. Все органы восстановились. Организм наш справился. И сейчас происходит то, что и должно. Обычные функции здорового женского организма.

— Блин. А я-то думал, чего это весь день в груди какое-то чувство непонятное. Давит и давит… Я предположил, что это последствия вчерашней драки. А оно вон как… Ну, хоть не больно. Я слышал, что у некоторых боль такая, что они на стену лезут. Ну, что же? Поздравляю! Ты стала девушкой.

— Ты тоже… — смеётся моя напарница.

— Не смейся! Разве это не означает, что мне пора уходить?

— Куда?

— Не знаю. Может к Малышу подселиться… Уж с ним-то у нас не возникнет в будущем противоречий в половых предпочтениях.

— А как же я?

— Инга! Ты вырастешь. Станешь полноценной женщиной. Выйдешь замуж. Дети появятся. Но при этом в тебе всегда будет жить старый ворчун.

— Ты не ворчун.

— Хорошо. Не ворчун. Но я тоже не железный. И быть в тебе, когда ты будешь заниматься с кем-то сексом, мне будет очень некомфортно. Я буду ощущать себя…

— Педиком?

— Ну, примерно так. Я к этому не готов, и никогда готов не буду. Другое воспитание.

— Понятно…

— Послушай, девочка моя… Ты уже определилась, под каким именем будешь жить дальше?

— А в чём вопрос?

— Вот смотри. Инга Котти — исчезла. Объявляться снова — это значит получить проблемы. Где была? Почему сбежала? Тебя снова ещё на несколько лет закроют в интернате. Тебе хочется такой жизни?

— М-м… Мне не хотелось бы…

— Ладно. Пойдём дальше…Машей Левиной ты ещё сможешь побыть какое-то время. Пока мы здесь на курорте — всё в порядке. Но там, в Москве возникнет вопрос: Настоящая Маша погибла полтора года назад. Это зафиксировано документально. Имеется свидетельство о смерти. Есть могила на кладбище, где похоронен её труп. Если ты будешь настаивать на том, что Маша это ты, то проведут эксгумацию, сравнят кровь, ДНК… Хотя анализ на ДНК ещё пока не делают…

— А что такое экс-гу-мация?

— Это когда выкапывают захороненное уже тело для проведения анализов.

— Бр-р…

— Вот. Всё будет против тебя. А заодно ещё и Натана могут обвинить бог знает в чём. Так что этот вариант тоже под очень большим вопросом.