Проигрыш звучит продолжением ритма. Лариса подпевает своё: А-аа… А я продолжаю припев. Его можно петь снова и снова…

Всё заканчивается… Затихает музыка. Лишь отголоском песни звучат последние слова:

Восторг зрителей и аплодисменты…

Я уступаю место у микрофона Андрею, чтобы он после тоста тамады исполнил уже знаменитое на Черноморском побережье: «Потому что нельзя быть красивой такой…»

Ну а я возвращаюсь на своё место.

Слегка пригубил вина, поклевал что-то из мясного. Есть уже не хотелось. Всего было так много…

Закончилась одна песня, а потом Андрей с Ларисой запели «Эхо». А я заметил, что ко мне приближается тот самый красавчик Артур, и приглашает на медленный танец. Отказываться вроде бы неприлично, а парень, кажется наоборот, вполне приличным. Жаль нельзя спросить мнение Инги. Она развлекается где-то далеко на другой планете.

Танцуем. Он пытается задавать вопросы, я пытаюсь отвечать. Чтобы говорить с ним, надо задирать голову выше. Высокий красавчик. Я вспомнил сразу песню из репертуара Насти «Танец на цыпочках». Там как раз про это: «Чтоб заглянуть в твои глаза, я танцую танец на цыпочках, который танцуют все девочки моего роста.» Как-то так примерно. Точно уже и не помню. Болтаем ни о чём. Меня хвалят за песни, я отвечаю: Спасибо! Не за что…

Замечаю краем глаза, взгляд в мою сторону. Злой такой взгляд, нехороший. Свидетельница. Ревнует, что ли? Да забери его себе! Он мне на фиг не нужен.

Танец закончен. Меня проводили на место и передали с рук на руки Виктору, который элегантно отодвинул мой стул, чтобы мне было удобно на нёго садиться.

Вечер продолжается. Но меня это уже не касается. Свои песни я уже спел. «Не смотри по сторонам», решил не петь. И так много нового материала.

Уже довольно поздно. Я попросил Гагика отвезти ребят в санаторий. Виктор попытался сопротивляться. Не хотел оставлять меня. Но я кивнул в сторону Сергея, который уже почти клевал носом.

Оставшись один, я ещё раз танцевал со свидетелем. А потом после исполнения музыкантами, аж два раза подряд, зажигательных «Чёрных глаз», заметил, что многие гости уже собираются и прощаются. Пора и мне, наверное.

Но мне это не удалось. И виною тому оказалась свидетельница. Она умудрилась меня заболтать и перетащить поближе к молодым. Невеста меня очень благодарила за песни. Спрашивала, как слова переписать. Я сказал, что у музыкантов есть и слова, и ноты всех моих песен. Уже распечатанные на машинке, а не написанные от руки. Пообещал принести.

Дойдя до Михаила. Я получил помимо текстов ещё и свои честно заслуженные три тысячи за новые песни. Договорились встретиться на неделе, и съездить по поводу авторских прав. Ехать аж в Краснодар надо. Попытался отмазаться, но Миша сказал, что без меня никак. Ладно, съезжу.

Отнёс тексты невесте. Очень благодарила. Они уже тоже начали собираться. Артур куда-то исчез, а Ира, это которая свидетельница, попросила меня подвезти её до дома. Такая настойчива была. Сказала, что ехать недалеко.

Минут через десять-пятнадцать я уже сидел за рулём, и мы ехали по ночному серпантину, удаляясь от Туапсе в сторону Сочи. Какая-то мысль не давала покоя…

Интересно… А откуда Ира узнала: Что я на машине, и что сам поеду за рулём?

А… Тут все про всех всё знают…

Интерлюдия 1

Ирина.

Ирина Кравченко росла избалованным ребёнком. Её отец был в Сочи очень большим человеком и работал много. Дома его почти не бывало. От жены и дочери он откупался деньгами.

Жена подозревала, что у мужа есть другая женщина, а может даже и не одна. Но он умел тщательно скрывать свои левые подвиги, а разводиться у больших партийных начальников, было не принято.

Отсутствие мужа заменяли деньги. Их хватало на всё. Ира с детства не знала ни в чём отказа. Лишь вниманием отца была обделена. Да и матери до неё особо дел не было. У неё были свои интересы. От девочки требовалось лишь одно — хорошо учиться.

Поначалу она очень старалась, а потом просто привыкла. Но недостаток отцовского внимания не прошёл даром. Испытывать тягу к мужчинам она стала довольно рано. Причём это были мужчины постарше. Не слюнявые одноклассники и не парни на год-два старше, а мужчины намного старше. Ей нравилось их внимание и обходительность. Они были щедры.

Конечно же, это не были простые работяги. Коллеги отца из горисполкома, горкома и прочих организаций, объединённых одним общим словом — власть.

Несмотря на достаток в семье, наличных денег у Ирины особо не водилось. Так… на карманные расходы. Хотя у одноклассников и таких денег не было, но малолетней королеве класса этого было мало. А она именно и была признанной королевой класса.

Симпатичная, всегда дорого одетая, холёная… Она заметно выделялась среди серых мышек, и считала, что равных ей нет в этом городе.

От этих мужчин она получала подарки… И деньги. А потом ещё и другие деньги, чтобы она никому ничего не рассказывала об их гусарских похождениях с малолетней обольстительницей. Денег теперь было много. Ирина была довольна жизнью. По окончании школы она уже знала, что ей гарантировано поступление в престижный московский ВУЗ.

Но потом она… влюбилась.

Влюбилась, как кошка, когда впервые увидела Артура. Высокий. Под два метра ростом. Натуральный блондин с яркими голубыми глазами. Спортсмен, да ещё и сын вполне приличных родителей. Он был двоюродным братом Аревик. Чтобы добиться расположения парня, Ирина сблизилась с наивной девушкой, став ей «лучшей» подругой, и даже свидетельницей на её свадьбе.

И вот теперь, из-за этой выскочки, взявшейся неизвестно откуда, все её планы на сближение летели псу под хвост. Артур сразу заинтересовался стройной симпатичной певицей, приезжей из Москвы.

Отрицать было нельзя, песни у этой гадины, действительно были хороши. «Ну и пусть поёт, лишь бы не зарилась на моего Артурчика. Вон как глазками стреляла, сука.»

После окончания свадебной гулянки, Ира попросила «певицу» подбросить ей до дома. Та согласилась… «Дура!»

Глава 5

Всю дорогу пассажирка щебетала ни о чём. Какие-то местные сплетни… Мне это было совсем неинтересно, так как я даже не знал всех этих людей, про которых бухтела это рыжая курица… Мне даже показалось, что она была не так умна, как хотела казаться… Есть такой тип людей. Любит произносить заумные слова и делать вид, что знает их значение…