Пока Лебедев составлял документы, не так уж и далеко от Таллина, в столице соседней Латвии, боевые действия принимали все более ожесточенный характер. В Риге, помимо угрозы с фронта, обнаружились и силы «пятой колонны». Оказалось, что город наводнен вражеской агентурой, действующей совместно с националистическим подпольем айзсаргов. Опираясь на эту «патриотическую» организацию, желающую скорейшей немецкой оккупации всей Латвии, вражеские шпионы разворачивали активную подрывную деятельность. Они пытались сеять панику среди жителей города, перерезали телефонные линии, нападали на красноармейцев, саботировали эвакуационные мероприятия. Вредили, как могли. Они даже пытались устанавливать на доминирующих городских высотах, вроде колоколен церквей и чердаков высоких зданий, пулеметы и располагали своих снайперов, стреляющих в спину бойцам Красной армии, защищающим город.
В борьбу с подрывными элементами активно включился пятый стрелковый полк двадцать второй мотострелковой дивизии НКВД. А еще один полк этой дивизии выдвинулся в Ригу из Таллина. Вскоре бойцами НКВД были взяты под усиленный контроль все важные учреждения и предприятия, вокзал, порт, почта и телеграф. А на улицах выставили многочисленные посты и ввели патрулирование. На каждый вражеский выстрел в спину срочно принимались контрмеры. Бойцы НКВД выявили и расстреляли более двух сотен вражеских агентов-диверсантов и националистов-саботажников. Благодаря вовремя принятым мерам, активность врагов внутри осажденного города удалось существенно ослабить.
Но, вскоре начались регулярные бомбежки и артиллерийские обстрелы, потому что к третьему июля фронт придвинулся вплотную к Риге. Немецкие войска уже занимали предместья на левобережье Даугавы, а силы люфтваффе активно поддерживали их. Особенно результативным для противника оказался налет, предпринятый на рассвете 3-го июля. Фугасные бомбы падали на штабы и казармы. Была уничтожена главная дежурная часть городской милиции, погибли двадцать восемь милиционеров, накануне переведенные на казарменное положение. При этом, сгорело больше двух десятков автомашин. Весь личный состав милиции Риги поклялся мстить немецким оккупантам за погибших товарищей.
Части 22-й дивизии НКВД к 3-му июля были усилены 83-м железнодорожным полком, и 155-м конвойным батальоном НКВД. В городе срочно создавались и рабочие батальоны. Кроме этого, к городу отходили с боями части восьмой армии Северо-3ападного фронта. Дальневосточная двадцать пятая армия препятствовала переправе немецких войск через Западную Двину-Даугаву, а отступление частей РККА за реку прикрывала огнем.
К утру третьего июля 83-й железнодорожный полк, совместно с конвойным батальоном и двумя стрелковыми полками, держали оборону по правому берегу Западной Двины. Мосты не взрывали до самого последнего момента, потому что по ним продолжали отходить части РККА, принявшие участие в приграничном сражении с войсками вермахта. Городская милиция, усиленная комсомольским батальоном, продолжала выявлять диверсионные группы противника. В девять часов утра немцы попытались высадить на севере города авиадесант, но эту попытку удалось предотвратить. Благодаря своевременно принятым мерам, немецких парашютистов расстреляли из пулеметов еще на подлете к земле.
К половине девятого противник вышел к городским переправам. С целью захвата мостов немцы подтянули свою бронетехнику. Но, возле самих мостов немецкие танкисты напоролись на советские танковые засады и мины, в результате чего понесли значительные потери. Пять танков противника сходу удалось уничтожить, а еще три отползли обратно. Но, вместо них к Рижскому мосту подошли пять штурмовых орудий, «штурмгешутцев» из 3-й батареи 185-го полка, которыми командовал обер-лейтенант Рудольф Гейслер. Немецкие самоходки прикрывала десятая рота 43-го пехотного полка, имеющая полевые орудия и зенитки.
В десять часов утра третьего июля штурмовые части противника попытались сходу прорваться через Рижский мост. Основные силы 185-го пехотного полка вермахта пошли вперед. Но, мост был давно уже заминирован. Когда части неприятеля втянулись на него, прозвучала команда на подрыв взрывчатки. Во время взрыва немцы потеряли на мосту еще два танка и четыре САУ. До половины роты солдат противника оказалось уничтожено. Взрыв обрушил концевые мостовые пролеты, и немцы, уцелевшие в середине моста после взрыва, пытались отстреливаться, но с правого берега продолжали бить по ним огневые точки и танки РККА. Обер-лейтенант Гейслер был вытащен из воды возле берега красноармейцами и попал в плен.
Но и части Красной армии, защищающие Ригу, несли потери. В результате артиллерийского огня оказались уничтожены четыре танка Т-34 обороняющихся. Штурмовые силы вермахта под командованием полковника Лаша быстро подтягивали свою артиллерию к Риге. К полудню немцы интенсифицировали артиллерийский и минометный обстрел города и переправ. Несмотря на все усилия милиции, НКВД и комсомольских батальонов, в городе по-прежнему действовали группы националистов-айзсаргов, которые вышли из подполья, как только вермахт предпринял штурм Риги. Снайперы стреляли с тыла по защитникам мостов. Помимо всего прочего, айзсарги начали поджигать дома и предприятия Риги.
Части РККА и НКВД, обороняющие столицу Латвии, стойко держались, но все же на помощь были вызваны силы Краснознаменного Балтийского флота. Если до этого корабли били по скоплению противника в районе Юрмалы, то теперь перенесли огонь непосредственно на штурмующих. От сильного артиллерийского огня кораблей строения на левом берегу Даугавы, за которыми накапливались для штурма части вермахта, быстро превращались в груды щебня. А все вокруг горело.
Под корабельным огнем для немцев стремительно исчезала всякая возможность переправиться через реку, чтобы захватить центр города. За это время и оставшиеся мосты взлетели на воздух. Земгальский и Понтонный взорвали саперы 305-го батальона Дальневосточной 25-й армии. Все мосты взрывались четко по приказу, когда на них заходили штурмовые части вермахта, или же немецкие саперы. Несмотря на строгий порядок в немецких войсках, некоторые молодые командиры штурмовых подразделений пренебрегали высылать на разведку мостов сначала саперов, за что и поплатились.
Все попытки немцев форсировать Западную Двину в районе столицы Латвии были отбиты, благодаря огневой поддержке кораблей Балтфлота. Ни немецкая полевая артиллерия, ни танковые части не имели возможности противостоять огню кораблей. Несколько раз немцами вызывались на подмогу и самолеты, но и они улетали ни с чем, отгоняемые от эскадры «сталинскими соколами» на «ишачках». К обеду стало понятно, что попытка вермахта взять Ригу лобовым штурмом провалилась.
Конечно, предвидя трудности штурма, полковник Лаш одновременно пытался действовать и в обход. Механизированные части немцев старались прорваться на другой берег Даугавы выше по течению, возле городка Крустпилс, вне зоны поражения советской корабельной артиллерией. Но и там у немцев ничего не получалось, потому что бойцы 25-й Дальневосточной армии прочно удерживали хорошо подготовленные позиции на правом берегу реки. Частям этой армии была поставлена боевая задача не допустить обхода города противником.
Сто тысяч бойцов двадцать пятой армии распределились по всему правому берегу Даугавы, от предместьев Риги, до Даугавпилса-Двинска. И они явились для вермахта неожиданным и досадным препятствием, ставящим под угрозу быстрое развитие наступления в северо-восточном направлении. Немецкая группа армий Север попросту застряла. Стремительный захват всей Прибалтики, запланированный командованием вермахта, не получался. Потому что каждый лишний день сдерживания противника на берегу Даугавы давал возможность Советскому Союзу подтягивать все больше резервов из глубины страны к фронту. Немецкие группы армий Центр и Юг тоже продвигались на восток с большим трудом.
Между тем, совещание у начальника разведки флота закончилось, и Игорь Добрынин позвал Лебедева к себе в кабинет. Каперанг просмотрел рапорт и прочие бумаги, составленные Александром, потом сказал: